"Цикл "Намедни" Парфенова были многосерийной историей о том, что в д...рьме тоже можно жить красиво", - Портніков

"Российское цивилизационное – и телевизионное – пространство в нашей стране медленно, но верно сдает свои позиции. Самих российских телевизионных каналов в Украине уже нет. Скоро и главным агентам российского влияния – таким, как «Интер» - придется сосредоточиться на производстве собственного контента. А контрабанда, произведенная на Малой Арнаутской – это все же совсем другой товар, чем то, что привозится прямо из Москвы", - пише оглядач Віталій Портніков у статті для видання "Лівий берег", передають Патріоти України, та продовжує:

"Но империя так просто не сдается. И у нее всегда останется то, чем она сможет привлечь доверчивых провинциалов. Что-то, что само борется против империи, но осторожненько так – чтобы выжить. И вместе с тем внушает уважение своей честностью – вот с такой империей, если бы там были такие люди, нам было бы хорошо и приятно.

Один из таких товаров на экспорт – Леонид Парфенов. Талантливый телеведущий, автор культового сериала «Намедни» - многие до сих пор помнят то удовольствие, с которым они просматривали это кино о советской истории. Интересно, что будет, если пересмотреть его сейчас?

Многим российским телезрителям оно покажется клеветническим – Парфенов говорил о советской истории без придыхания. А многим украинским телезрителям оно покажется лживым – Парфенов говорил о советской истории без ужаса. Парадокс в том, что когда исторический сериал «Намедни» выходил в эфир, большая часть его зрителей оставалась еще в советском восприятии истории и жизни. С этого момента произошли очевидные изменения. Россия погрузилась в реваншизм, ее обществу стали присущи очевидные черты империалистической ностальгии. А украинцы разрывают с советским прошлым, начинают понимать, что не было «союза» с Россией, что наша страна была лишь колонией соседки. И от того, что колонией управляли местные гауляйтеры, а огромная часть наших соотечественников просто не понимала, в каком положении находится их Родина и преданно служила империи, ситуация не становится лучше. Только хуже.

Могут сказать, что в этом превращении российского общества в чудовище виноват Путин. Но один человек не может в одночасье изменить огромную страну. Для таких изменений нужна почва. Почва подлога.

Россия могла бы меняться, если бы ее жители понимали, что в годы большевизма они жили в грязи, крови и дерьме. Да, многие выживали. А некоторые в этом дерьме жили красиво. Но гордиться страной, в которой гражданскую страну выиграли вурдалаки – себя не уважать. Гордиться можно только тем, что ты избавился от дерьма, смог одержать пусть маленькую, но свою победу над бывшими победителями. Но если ты считаешь историю Советского Союза логическим продолжением истории России – то зачем что-то менять. Надо спасать «великую державу».

Так вот цикл «Намедни» Парфенова были многосерийной историей именно о том, что в дерьме тоже можно жить красиво. После «Покаяния» Тенгиза Абуладзе, после «Белых одежд» Дудинцева, после московских недель памяти и понимания россиянами того, в каком кошмаре на самом деле жили они и их родители он создавал из советской жизни впечатление нормальности. А это не была нормальность. Это был ежедневный страх, ежеминутное моральное разложение. И такая история была подлогом. Она давала возможность уставшим от правды жителям России остановиться, оглянуться и сказать самим себе, что все было не так уж и плохо. Давала возможность вернуться к любимой русской парадигме о культе личности Сталина - «да, был культ, но ведь была же и личность!».

А потом появился Путин. Он просто не мог не появиться. Упаси Боже, я не виню в этом Парфенова. Он всего лишь был зеркалом общества, которое не хотело знать настоящей правды о самом себе, хотело воспринимать собственную страшную – и позорную – историю в качестве детской игрушки. И получило то, что хотело. И поняло, что выживать, выражаясь по-парфеновски – это круто.

При этом сам Парфенов в своей телевизионной карьере придерживался именно таких правил беспринципного выживания. Но мы не о нем. Мы о российской пропаганде и о подлоге.

Парфенов приехал в Украину показывать фильм под претенциозным названием «Русские евреи». Так вот, само название этого фильма – ложь. Само название этого фильма – подлог. Самое название этого фильма – манипуляция. Потому что никаких русских евреев не было никогда. Да, возможно, они бы появились, если бы могли жить в России. Но даже после присоединения земель Речи Посполитой (на самих московских землях евреев не было никогда) имперские власти сделали все возможное, чтобы не дать евреям жить рядом с «великороссами».

И, кстати, если вы хотите узнать, что сами русские всегда считали Украиной, Беларусью, Польшей и Литвой – то просто посмотрите, как проходила «черта оседлости». Там, где была Россия – евреев не было никогда, пускали разве что «особо ценных», купцов, но таких было немного. В начале ХХ века в Москве жило около 8 000 евреев, в Петербурге – 17 000 – а власть продолжала штамповать ограничительные постановления – например, когда в 1904 году на «великорусских землях» разрешили жить евреям, особенно отличившимся в русско-японской войне, был принят особый закон, подчеркивавший, что это правило не распространяется на столицы.

Между тем, в «черте оседлости» жили миллионы людей – украинские, литовские, польские, белорусские евреи. Эти люди не имели к России никакого отношения. Они не имели ни малейшей возможности в Россию приехать. Они никогда не сталкивались с этническими русскими, «великороссами», которых на землях бывшей Речи Посполитой тоже было очень мало. В конце концов, большая их часть просто не знала русского языка. Она говорила на идиш, на польском, на литовском, хуже знала украинский и белорусский. Но русский оставался языком знати, языком бесконечно далеким от «черты оседлости» господ и еще языком погромщиков – именно на этом языке призывали к уничтожению евреев вожди черносотенного «Союза русского народа».

Так с какой, простите, стати мы, евреи – русские? Только потому, что «великоросские» императоры вкупе с аристократией и покорным церковным синодом над нами издевались? Но издевательство не порождает причастности, оно порождает только ненависть. Вот почему так много украинских или польских евреев было в русских революционных партиях – факт. Вот почему эти люди так хотели уничтожения империи. Вот почему они не хотели считать себя евреями. Но с точки зрения происхождения они ими, конечно, были.

Вопрос только – какими. Троцкий – украинский еврей. И Каганович – украинский еврей. И их оппоненты-сионисты – украинские евреи. Жаботинский был из Одессы и понимал Украину лучше многих тогдашних «малороссов». Голда Меир – из Киева, а не из Торжка. Писатели, которые писали на идиш, все родились здесь – Шолом-Алейхем, Менделе, Квитко, Бергельсон. И писатели, которые писали по-русски – тоже. Кстати, русский многих «комсомольских» поэтов ХХ века – таких, как Багрицкий или Уткин – выученный, чужой.

Зато в «Думе про Опанаса» Багрицкого или «Поэме о рыжем Мотеле» Уткина проступает тот язык, на котором эти люди говорили на самом деле. «Опанас» написан почти по-украински. «Мотеле» - почти на идиш. Держу пари, что читатели обоих произведений из Твери и Тамбова не поняли и половины. Держу пари, что Парфенов в этих стихах и половины не понимает. Но зато он уверен, что и Багрицкий, и Уткин – русские евреи. А как же.

Понятно, почему Парфенов снял этот фильм. Ему нужно жить и работать. Свою задачу опошления советской истории он выполнил на «отлично». Теперь у него другой заказчик – Михаил Фридман, тоже, между прочим, украинский еврей, который, очевидно, хочет рассказать русским людям, что евреи – не чудища с рогами и копытами и вообще всегда хотели быть русскими. Рассказать с помощью талантливого телевизионного баснописца. То, что при этом будет предана память о настоящей истории украинского и польского еврейства на захваченных Россией чужих землях, заказчика и автора мало волнует. Это – не джаз. Не «Джаз-Жест».

Так вот, господин спонсор и господин автор. Евреи никогда не хотели быть русскими. Те, кто хотели – их в вашем фильме нет. До 1917 года они крестились и «исчезали», переставали быть евреями. Или уезжали в США – и переставали быть «русскими», украинскими – какими угодно. Даже когда вы снимаете ваш фильм, вы пользуетесь сотнями творческих и технических находок этих людей – тех, кого великорусская власть выдавила с территории империи. Таких тоже были миллионы.

А после 1917 года евреи хотели быть советскими. Тогда уже никакой России не было, ее уничтожили. Даже русскому уже невозможно было быть русским, а вы говорите – еврею. И советскими эти евреи хотели быть просто для того, чтобы выжить. Получалось, как вы знаете, не у всех – но об этом с шуточками-прибауточками и спецэффектиками рассказано в проекте «Намедни». А когда Россия начала опять вроде бы появляться, большая часть живших там евреев просто уехала – потому что появилась возможность.

Поэтому никаких русских евреев не было, нет и не будет. Не будет, к счастью никогда – шма, Исроэль, как воскликнул перед смертью украинский еврей Григорий Зиновьев, председатель Коминтерна и соратник Ленина. Кстати, родился красный вождь в городе Кропивницком, который именно поэтому после захвата власти большевиками и оккупации Украины назывался Зиновьевском. Почему-то именно Кропивницкий, а не Пермь, странно, правда?

Поэтому название фильма Парфенова – подлог. История, которую он пытается в этом фильме рассказать – подлог. И отличается она от истории, которую рассказывает Путин в Версале, только своей легкостью. Парфенов – газированный Путин. С сиропом.

Я не хотел об этом писать – просто потому что с самого начала появления этого фильма мне было противно. Противно – потому что я ощущал себя как человек, у которого украли кошелек – а он должен радоваться и делать вид, что это чужие деньги, я тут не при чем. Но пока кража совершалась на территории России, пока Парфенов разъезжал со своим фильмом там – я молчал. Должен же человек где-то быть – думал я, как в старом еврейском анекдоте.

Но теперь Парфенов приехал сюда. Со своими шуточками-прибауточками, со своими поучениями, со своим подлогом. Со своей украденной у меня памятью о моем народе и моей семье. А часть моих соотечественников – что этнических евреев, что этнических украинцев – начала тут же рукоплескать московскому барину, любому его слову и любому его кадру. И от этого омерзительно вдвойне.

И последнее. Это уже не касается Парфенова. Это касается исключительно его мецената, Михаила Фридмана, который собирается финансировать создание мемориального центра Холокоста «Бабий яр». В Бабьем яру, Михаил, были уничтожены наши родственники и соседи – евреи Киева. И они были украинскими евреями. Не русскими. Учтите это".