- Как прошли очередные 15 суток ареста? Как себя чувствуете?
- Чувствую себя нормально, не лучше и не хуже по сравнению с тем, как чувствовал себя после предыдущих арестов. Что касается того, как прошли эти 15 суток, отмечу те же факты, о которых говорили другие активисты. Заключенных не каждый день выводили на прогулку, а в камере, рассчитанной на четырех человек, иногда находилось пять-шесть. Конфисковывали ручки и тетради, причем этим занимались не рядовые сотрудники милиции, а именно руководство.
- Тюрьма часто является хорошим срезом настроений в обществе: как оценивали ситуацию в стране люди в камере?
- За время ареста через камеру, в которой я сидел, прошло более 15 человек. Это были не бомжи, а обычные жители Минска, задержанные за то, что попались на глаза милиции в нетрезвом виде. Все они так или иначе столкнулись с беспределом и нарушениями во время задержаний и судов. На процессах над активистами оппозиции власти пытаются создать хотя бы видимость законности. Суды над обычными людьми проходят, как правило, за пару минут – человек называет свое имя, а судья называет сумму штрафа либо срок ареста. О свидетелях, изучении материалов дела и прочих юридических формальностях никто не вспоминает. Понятно, что при таком отношении сторонников властей среди заключенных не встретишь.
Практически всегда во время арестов оппозиционеры рассказывают сокамерникам о том, как важно сопротивляться беспределу милиции и чиновников, хотя бы писать жалобы или сообщать в СМИ об их незаконных действиях. На этот раз удалось продемонстрировать, что это приносит пользу.
Всю тюрьму облетела информация о том, что врач в ответ на просьбу о дезинфекции матраса одной из заключенных предложила «облить ее бензином и поджечь». Вскоре после этого случая нам в камеру передали газету, в которой было интервью с Владимиром Некляевым, отсидевшим пять суток. Он рассказал об этой истории. На следующий день, 16 мая, с утра по всей тюрьме прошла масштабная проверка, длившаяся около трех часов. Впервые за время моего ареста все камеры обошла врач, спрашивала о состоянии здоровья. Выдали мыло, постельные принадлежности, порошок для дезинфекции, о чем многие заключенные просили несколько дней. После этого обход сделал начальник смены, подчеркнуто вежливо интересовался, кто и чем недоволен, какие есть замечания. Ну а вечером один из охранников рассказал, что причиной проверки стало то, что «оппозиционеры всякие слухи нехорошие распространяют».
- Активисты, чья молодость попала на конец 1990-х – начало 2000-х, помнят вас как надежного, несгибаемого, уверенного в победе человека. Вы снова, можно сказать, «в строю». Что изменилось в Беларуси? Чем борьба отличается от той, что была 10 лет назад?
- Главное отличие в том, что раньше мы выходили на уличные акции не особо рассчитывая на то, что они принесут перемены. На протяжении 20 лет было всего несколько моментов, когда можно было рассчитывать на серьезный результат. Выходили, потому что нужно было протестовать против фальсификаций на «выборах», добиваться освобождения политзаключенных, спасать честь народа и страны.
Сейчас ситуация совершенно другая. Весной 2017 года на уличные протесты вышли люди, которые все эти годы верили обещаниям властей, молчали и боялись. На них все время своего правления опирался Лукашенко, для них идеологи режима придумали пресловутые «чарку и шкварку» как мерило благополучия и «стабильность», как идеал государственного устройства. Но сегодня ни того, ни другого власти обеспечить не в силах. На это нет денег и негде их взять.
Именно поэтому народный протест вызвал настолько неадекватную реакцию властей. Других инструментов, кроме репрессий, у Лукашенко не осталось. Но инструмент, который худо-бедно срабатывал против «ботаников»-оппозиционеров, не сработает против работяг, которым приходятся кормить семью за двести рублей зарплаты.
- На что настраиваться дальше? Статкевич сказал, что акции вспыхнут с новой силой. Вы с ним согласны?
- Ни одну из проблем, которые стали поводом к протестам этой весны, решить не удалось. Зарплаты падают, цены растут. Будет дальше повышаться пенсионный возраст. Никто не собирается отменять незаконные поборы и налоги. В ближайшие месяцы эти проблемы обострятся, к ним добавятся новые. Будут закрываться убыточные предприятия, станет больше безработных, вырастет коррупция и преступность. Протесты, возможно, затихнут на месяц-другой, но уже к осени вспыхнут с новой силой.
В Беларуси сложилась классическая революционная ситуация. Один ее элемент – народ, который ненавидит своих начальников и требует перемен – сложился уже давно. Другой – бездарная власть, не умеющая управлять страной – окончательно проявил себя в последние годы. Не стоит забывать и про третий, ключевой элемент - значительное повышение активности народа и его решимость бороться и добиваться выполнения своих требований.
Необходимо готовиться к переменам и готовить их. Активистам – присоединяться к сопротивлению, объединяться вокруг реальных лидеров протеста, самим становиться такими лидерами.
Бизнесменам и предпринимателям – поддержать сопротивление финансами, помочь техникой, рабочим и студентам – создавать стачкомы на предприятиях и в вузах, блогерам и журналистам – писать о проблемах, которые стоят перед страной, помогать координировать протест, чиновникам и силовикам, сохранившим честь и разум и осознающим ответственность за страну – садиться за круглый стол с оппозицией и договариваться о мирной смене власти.
