В Украине самая сильная армия Европы, Россия на прямое вторжение никогда не пойдет - боєць АТО

Учасник боїв за Донецький аеропорт Олексій Бережко розповів, чого зараз найбільше бракує українській армії, чому її можна назвати найсильнішою в Європі, і з яких причин Росія не піде на відкрите вторгнення і масштабний наступ на Донбасі. Про це він повідомив в інтерв'ю виданню ONLINE.UA, передають Патріоти України.

— Армия в 2014 и армия в 2016 — насколько радикальные изменения она за это время претерпела? Или их нет, этих изменений?

— Есть — и огромные. Не умеющие воевать научились очень хорошо это делать. Необеспеченные — получили обеспечение. Да, пусть не на 100% натовскими стандартами ребята обеспечены, но процентов на 80 — точно. Теперь все зависит от командиров и вещевиков. Там, где люди боятся писать рапорты о том, что, допустим, износилась одежда и нужна новая — там пока проблемы остаются. Оно как-то потихоньку, но все движется. И форма лучше, и материал уже не такой ужасный, как поначалу был... Постепенно налаживается.

— А если в общем говорить? Порошенко вон заявлял, что украинская армия — одна из сильнейших армий Европы. Насколько вы согласны с этим утверждением?

— Абсолютно согласен! В Европе мы — сильнейшая армия. Начнем с того, что у нас множество людей, которые никогда ни в каких боевых действиях не участвовали и не имели никакого военного образования, получили колоссальный опыт ведения боевых действий. Вот взять даже меня. Я же не спецназовец. Но я уже знаю больше половины того, что знает спецназовец. Да, я в минус войду по физподготовке, по тактике, но во всем остальном — ничем не хуже.

И таких, как я — валом! Водители маршруток, инженеры, музыканты... Количество людей, прошедших через войну — колоссально. Первые три волны вообще побывали, где только можно. Это люди, которые были под обстрелами. Которые делали сумасшедшие рейды. Которые выживали в окружениях. Это — колоссальный опыт, да еще и умноженный на мотивацию... Пускай мы по технике, по вооружению еще отстаем от Европы — но, скажу вам, это отставание не так велико. Нам бы позаимствовать отдельные куски у НАТОвской армии — и наша армия станет мощнейшей в мире.

Не по количеству, а по качеству. В Израиле тоже очень сильная армия — именно благодаря тому, что они столько лет непрерывно воюют. Они тоже сильнее любой европейской армии, потому что Европа давно нигде не участвовала в боевых действиях. Разве что в Афганистане, но там ведь не было прямых боестолкновений. Так, партизан половили, побегали — да и все. Европейцам не приходилось держать границу, их нигде напрямую не атаковала артиллерия. Так что по оснащению, по вооружению выше они, но по опыту наша арта даст фору всем.

— А Россия?

— Россия..? У них тоже серьезная артиллерия. И они учатся. На нас. Отстреливая нас. Сидя в окопе, мы можем всегда со 100%-й уверенностью говорить, кто стреляет: российская артиллерия, или эти обезьяны (боевики так называемых ДНР-ЛНР, — ред). Обезьяны по-обезьяньи и стреляют. Туда-сюда, тяп-ляп, чего-то непонятное... Создают видимость войны, бегают чего-то, с минами носятся... Россия работает жестче. Профессиональнее. Разница очень хорошо ощущается на собственной шкуре.

— В 2014 году какое-то прямое противостояние с Россией было бы для нас самоубийством. А сейчас?

— Абсолютно нет смысла.

— Почему?

— Потому что при любом наступлении атакующая сторона должна иметь серьезное преимущество в людях и вооружении по сравнению с обороняющейся стороной. Кроме того, сейчас нам нельзя наступать, потому что любое наступление должно закрепляться артиллерией. Отработала арта, потом делается зачистка войсками. Тогда потери минимальны.

Но там (на оккупированном Донбассе, — ред) до сих пор много гражданских. И в глазах мировой общественности абсолютно не важно, они за нас или против нас, или плевали в наших ребят, когда террористы проводили "парад пленных". Для западного мира все эти люди — гражданское население, которое нельзя обстреливать. А люди там остаются. Очень много. По разным причинам. И они будут в подвалах жить — но не уедут.

— Патовая ситуация, да?

— Практически да. И если идти без помощи артиллерии, другим способом — у нас будут большие потери. Народ не осознает этого. Примет ли он эти потери? Не примет? Значит, будет у нас плохое правительство, опять же. Получается палка о двух концах. Как ты ее ни крути, все равно плохо.

Что-то можно было бы сдвинуть с места, если бы нам удалось поменять вооружение на более современное, точное, слаженное — тогда можно было бы что-то делать. Но никто нам летального вооружения не даст. Потому что это будет уже открытая конфронтация с Россией. Там уже политика включается.

— Поэтому, скорее всего, пока все будет оставаться так, как есть?

— Остановили на границах — и все. Но в этом есть свои плюсы: там (на оккупированном Донбассе, — ред) все больше и больше людей начинают понимать, что зря они все это сделали. Психанули немного. И ничего хорошего в итоге не получилось.

Но, с другой стороны, люди получают российские пенсии, а потом едут на подконтрольную Украине территорию и получают пенсии у нас. Это тоже неправильно. И таких мелочей — масса. Их надо менять. Тем самым мы приблизим момент, когда российские войска уйдут с Донбасса.

— Не вижу особой связи, честно говоря, между пенсиями и присутствием или уходом российских войск...

— Понимаете, чем больше будут получать российские войска ненависти от местных жителей, тем больший дискомфорт они будут испытывать. И тем больше мы будем получать информации о размещениях и передвижениях российских войск. А значит, наша артиллерия будет бить точнее. Потому что, к сожалению, очень часто нашей артиллерии приходится полагаться исключительно на тех патриотов-украинцев, которые там до сих пор остались и помогают делать онлайн-корректировку.

И таких людей становится все больше и больше. С другой стороны, есть те, которые катаются оттуда на нашу сторону и обратно. И они прекрасно видят, какая ситуация там, и какая — тут, у нас. С теми же продуктами — нельзя даже сравнивать по качеству наши продукты и российские, которые люди вынуждены есть там. У нас, конечно, все сумбурно происходит.

Казалось бы, надо поднимать сознание народа, или правительству, как минимум, стоило бы озаботиться вопросом формирования лояльности к себе со стороны людей. А у нас тарифы поднимают. Начинается какая-то невообразимая "давка" народа. А там бабушка-пенсионерка сидит — и выводы делает. Они же не понимают, что на этой массе и держится все. На выборы почти не ходит молодежь, редко — люди среднего возраста, зато пенсионеры — обязательно и в полном составе. У нас выборы всегда делали пенсионеры.

— Вы летаете над оккупированными территориями. Видите ли — по тому, что фиксируют беспилотники — подготовку к какому-то возможному наступлению? К более серьезному обострению?

— Честно говоря, да. Техники стало больше. Но я опираюсь даже не на количество техники — потому что ее всегда прячут. Основные передвижения идут ночью. А мы только сейчас начинаем летать по ночам.

— А по чему же вы судите?

— Я сужу всегда по бензовозам. Любое наступление должно быть подготовлено логистически. Подвоз боеприпасов, подвоз топлива, прежде всего. Это ж БТРы и БМП могут мотнуться и на заправке заправиться. А танк или САУ так не могут. Потребление топлива другое. Им всегда нужен свежий подвоз топлива. И если раньше мы видели, что тут один военный бензовозик стоит, там — другой, то сейчас их стало больше. Но пока — не то количество, которое нужно для наступления. Абсолютно не то.

— То есть, либо процесс подготовки еще идет, либо — что..?

— Если наступление и будет, то, скорее всего, это будет какая-то локальная попытка. По всей линии фронта они пройти не смогут. А на прямое введение войск Россия в данной ситуации никогда не пойдет. Потому что мгновенно Европа и НАТО приведут свои войска в боевую готовность, а РФ подвергнут полной изоляции, закроют им все полностью. Потому что тогда, фактически, Россия объявит войну всему миру.

— Но мы ведь и Крым с Донбассом не ждали... Похоже, там логика не действует.

— Там же не было прямого вторжения. Они же хоть шевроны поснимали.

— Я о том, что то, что мы считали невозможным, Россия делает.

— Ну, в принципе, да. Мы даже не думали о таком. Что они такое сделают. Но, тем не менее, я думаю, что если они что-то и будут сейчас делать — то только очагово. Всю линию фронта они не потянут. Совсем не потянут. В 2014-м — могли. Но не сейчас.

Так что, мне кажется, максимум, что они могут сделать — это провести отвлекающий маневр, какой-то штурм показательный в одном месте, а в это время пойдут в другом. Максимум, что смогут — "серые зоны" поотжимают. Да и то вряд ли. Тем более, сейчас начинается сезон дождей. Весной такой сценарий был куда вероятнее. Но сейчас — осень, дожди...