"За что? Мы просто везли продукты!": Українська волонтерка, яка втратила обидві ноги, підірвавшись на міні, розказала свою історію

Оксана Нежальська, волонтер з Луганської області, півтора роки тому підірвалася на міні. Одну ногу їй відірвало вибухом, іншу розтрощило. Лежачи на лікарняному ліжку і страждаючи від фантомного болю у відсутньої ноги, Оксана в напівмаренні питала медсестер: "За що мені це?". Тільки через місяці вона зрозуміла, що правильним є питання - "навіщо". Можливо, випробування, що випали на її долю, потрібні були для того, щоб повернути смак життя, знайти друзів, отримати нову професію, відкрити для себе світ. Про події, що розділили її життя на "до" і "після", Оксана розповіла Обозревателю, зазначають Патріоти України. Подаємо розповідь видання мовою оригіналу.

До войны Нежальская, по образованию учитель младших классов, работала в районном Центре детского и юношеского творчества в Луганской области и была председателем профкома. Она давно разведена, самостоятельно растила дочку (сейчас внуку уже три года), крутилась, как могла, чтобы прокормить семью. Человек она жизнерадостный и стойкий, привыкла во всем полагаться на себя и не унывать.

Небольшим источником дополнительного заработка служила выездная торговля в дальних селах, для которой Оксана предоставляла свой автомобиль и услуги водителя.

Когда началась война, Нежальская с напарниками продолжила ездить в те же села, лишенные связи и обеспечения - привозили продукты на продажу, а кроме того, продуктовые наборы от харьковского благотворительного фонда "ИНВА СОС Восток": в этом фонде у Оксаны были знакомые, и она с готовностью согласилась доставлять помощь одиноким старикам. Заряжала для них телефоны и аккумуляторы, покупала по их просьбе лекарства и другие необходимые вещи.

"Я в этих дальних селах была для людей спасительницей, они меня не иначе как красным солнышком называли. Там же все дороги разбиты, железная дорога взорвана, к ним вообще никто не добирался", - вспоминает Оксана.

Далее – от первого лица.

Страшный день

В тот день, 23 августа, мы втроем ехали на моей машине в дальнее село с благотворительными продуктовыми наборами: я, моя напарница Лена и водитель. Украинская армия из тех мест уже ушла, а казаки активничали вовсю. Одно из казачьих подразделений находилось как раз неподалеку от того места, где наша машина взорвалась на мине.

Лена погибла мгновенно – ей оторвало обе ноги, руку, изувечило лицо. Мне оторвало ногу, а вторую сильно раздробило. Всех троих выбросило взрывной волной через лобовое стекло. Но водитель почти не пострадал, остался в сознании, смог подняться и пошел за помощью. К казакам, ведь никого другого поблизости не было.

Они вызвали легковую машину, и нас в багажнике отвезли в Антрацит: Лену в морг, а меня в районную больницу. Мне сразу сделали операцию, но думали, что до утра я не доживу, поскольку потеряла очень много крови. Маме позвонили, сказали, что нужно срочно привезти кровь – а у меня редкая группа, третья отрицательная – и мама нашла доноров, хотя в тех условиях, сами понимаете, это было очень нелегко. Благодаря переливанию я осталась жива.

Позже наш водитель Саша рассказал, что сразу после взрыва, лежа на земле, я спрашивала: "За что, ведь мы ничего плохого не делали, мы просто везли продукты!" Но сама я этого не помню. Очнулась в больнице, на 5-е сутки. Говорить практически не могла – из горла торчала трубка, из ключицы – катетер, руки привязаны к кровати.

Заметив, что я пришла в себя, медсестра объяснила мне, что произошло: был взрыв, Лену уже похоронили, Саша лежал в травматологии выше этажом, про него шутили, что он "родился в бронежилете".

Что ноги нет, я узнала только на седьмые сутки. До этого медсестры говорили, что люди живут и без ног, что знают таксиста на протезе и какую-то женщину после аварии, но я не понимала, зачем мне это рассказывают, и не связывала их слова с собой. Нога сильно болела, иногда чесалась.

И только когда я попросила медсестру почесать мне ступню, а она странно на меня посмотрела, я поняла, что что-то не так. Спросила: "У меня хоть колено есть?" Она покачала головой.

Дальше помню смутно. Истерика, шок. Я плакала, хотя с трубкой в горле это сложно. Сестры суетились, пытаясь меня успокоить. В этот момент я осознала, что моя жизнь полностью изменилась. Я перестала быть самостоятельным человеком. Теперь я зависела от врачей, медсестер, волонтеров, всех тех, кто готов был хоть как-то помочь.

Вторая нога

Через несколько дней мне сделали операцию на другой ноге. Потом девочки из "ИНВА СОС Восток" отправили за мной машину. 16 октября на полу обычной "газели" меня перевезли в Харьков. Дочка поехала со мной.

В Харькове, в Областной клинической больнице, сделали еще одну операцию, установили аппарат Илизарова, пытаясь заставить раздробленные кости срастаться. На рентгеновских снимках было видно, что за два месяца, прошедшие после ранения, никаких позитивных изменений в этой ноге не произошло.

Она была совсем чужая, безжизненная, как у манекена, при этом аппарат Илизарова причинял мучительную боль. После консультации с профессором Зайцевым из Института протезирования и разговора с дочкой я решила избавиться от второй ноги, от нее все равно не было никакого толку. Ампутировали чуть ниже колена.

В конце января меня посадили в инвалидную коляску после полугода неподвижного лежания на больничной койке. Это была пытка. Я плакала, пытаясь сесть в коляску, и точно так же плакала, выбираясь из нее. Сделали МРТ, и выяснилось, что у меня компрессионный перелом 4-го позвонка (к счастью, пока я неподвижно лежала, он сросся) и перелом руки в локте. Никто этого поначалу не заметил, а к зиме кусочек отломанной кости закапсулировался в мышце, поэтому руку как молнией пронзало, когда я опиралась на поручни, перенося тело с постели на коляску.

Для медсестры Натальи, жены профессора Зайцева, я стала особым клиентом. Большинство пациентов Института протезирования - бабушки и дедушки, потерявшие конечности из-за сахарного диабета или непроходимости сосудов. А мне 40 лет, и двойная ампутация! Наталья и протезист Сергей всячески стимулировали меня учиться ходить.

Трижды в день, преодолевая боль, я занималась с ними специальной гимнастикой. Когда первый раз пошла на протезах, Сергей сам переставлял мои ноги. А Наташа говорила другой медсестре: "Не надо снимать, убери телефон, тут и смотреть-то пока не на что!". Это видео я не могу пересматривать без слез.

Дома и стены помогают

Весной я вернулась в родной поселок. Харьковские волонтеры советовали пройти реабилитацию в Виннице, но я рвалась домой, где не была много месяцев. Казалось, родные стены помогают.

Так и случилось: я ходила по квартире, держась за стены, ведь в коляске там не развернуться. Научилась спускаться и подниматься на третий этаж. Помню, как-то звонят из Института протезирования, спрашивают: "Что делаешь?" "Борщ варю". "На коляске?" "Нет, на протезах, с коляски мне до кастрюль не дотянуться!"

Мама предлагала пожить со мной, но я отказалась. Она свою гипертонию с трудом перенесла, а тут со мной такое произошло. Все повторяла: "Наверное, это судьба нашей семьи. Твой прадед вернулся с фронта без ноги, потом у бабушки отрезали ногу из-за сахарного диабета, теперь ты…" – и плакала, а я ее утешала.

В поселке все знали мою историю, и большинство были настроены недоброжелательно. В первые дни после того, как я подорвалась на мине, односельчане приходили к маме интересоваться, когда похороны, хотя знали, что я жива. Спрашивали: "За что вас так Бог не любит? Видно, есть за что!" Мама отвечала: "А может, наоборот, любит - ведь оставил в живых".

Через пару месяцев мне позвонили из фонда "Международная ассоциация поддержки Украины" с предложением пройти реабилитацию в Словакии и Австрии. Конечно, я с благодарностью согласилась. В Словакии был просто очень хороший санаторий, а в Австрии – специальная программа по обучению ходьбе на протезах. После тех тренировочных дорожек, что были в этом реабилитационном центре, мне теперь даже львовская мостовая нипочем.

Наша группа насчитывала 14 человек – 12 воинов АТО и двое волонтеров, включая меня, единственную женщину. Мы и гуляли по окрестностям, и в горы ходили – капеллан из Львова, сопровождавший нашу группу, чуть ли не на руках меня таскал.

Там же, в Австрии, мне сделали новые протезы, деньги на которые собирали через телеканал "1+1", при поддержке посла Украины в Австрии Александра Щербы. Раньше мой рост бы 154, но протезисты "потеряли" несколько сантиметров, теперь я чуточку меньше. Ну ничего, к земле ближе, легче падать и вставать.

Там же, в Австрии, я познакомилась с львовским психологом, которая пригласила меня приехать к ним в реабилитационный центр, где можно получить новую профессию.

Мои документы были уже готовы – их помогали собрать и оформить волонтеры из фонда "Воїну гідна праця". Я невероятно благодарна всем волонтерам, которые мне помогали на разных этапах и в разных городах. Все они для меня стали родными, причем с первой минуты, с первой встречи я чувствую себя с ними как с близкими друзьями, которые знают меня сто лет и готовы выручить при любых затруднениях.

Будет новый день

Сейчас я живу во Львове, в реабилитационном центре, который полностью называется "Межрегиональный центр социально-трудовой профессиональной и медицинской реабилитации инвалидов Министерства социальной политики Украины". Таких центров в стране несколько.

Здесь очень разные люди: в возрасте от 18 до 55 лет, с разными заболеваниями: глухие, незрячие, с ДЦП, после инсульта или инфаркта, после ампутации. Все проходят медицинскую реабилитацию по индивидуальной программе, а также получают профессию, которую можно применить, имея ограниченные возможности.

Со мной занимается замечательный реабилитолог, Андрей. Когда я не в силах выполнять упражнения, он сурово говорит: "Не хотите заниматься – можете идти, вот коляска, вот дверь". "Какие костыли? Вы хотите сделать шаг назад или вперед? Тогда никаких костылей!" И я преодолеваю себя, даже когда уже кажется, что совсем не могу. Но не хочу подвести людей, которые желают мне добра и так выкладываются, чтобы помочь.

Я получила целых две, даже три новых профессии: сначала окончила курсы агентов по туризму, а затем компьютерные курсы в комплексе с бухгалтерским учетом.

Раньше я много ездила по профсоюзной линии, и мне это очень нравилось. Кстати, бывала на Западной Украине в 2010 году, вернулась под огромным впечатлением от того, как здесь празднуют Рождество – вертепы, 12 традиционных блюд на столе… Об этом я рассказывала дома, у нас в райцентре мало кто бывал дальше Харькова.

Теперь планирую организовывать туристические поездки для людей с ограниченными возможностями. Фонд "ИНВА СОС Восток" будет искать спонсоров для таких путешествий, а я – непосредственно работать с людьми, благо, я теперь прекрасно понимаю их потребности.

В реабилитационном центре я нахожусь на содержании государства, но со середины августа, когда закончится мое обучение, обязательно нужно приступить к работе. На пенсию по инвалидности, которая сейчас составляет 1278 гривен, не проживешь.

Мне нравится Львов, и я хотела бы тут остаться. Люди очень доброжелательные, с открытым сердцем, всегда готовы помочь. У нас в Донбассе не так. Хотя, если честно, я и инвалидов-то в своем родном городе не видела. Наверное, они сидели по домам, потому что передвигаться в коляске – это целое приключение. Здесь, во Львове, много делается для адаптации улиц к нуждам людей с особыми потребностями. Везде пандусы, кое-где подъемники. Мы были и в филармонии, и в опере, и в театре имени Марии Заньковецкой, и в кинотеатрах. Я уже все тут изучила, могу экскурсии проводить.

Из последних событий было очень интересно участвовать в проекте ТСН и журнала VIVA! "Переможці" - об АТОшниках и волонтерах, потерявших конечности. Я оказалась там единственной женщиной и, кстати, одним из победителей проекта. Пока была в Киеве, познакомилась с еще одним волонтером, теперь мне предлагают поездку в Польшу. Возможно, там помогут одолеть фантомные боли, от которых ничего пока не помогает. Случается, проснусь ночью, ворочаюсь, боль мучает и дурные мысли лезут в голову. Пью валерьянку, и вроде немного отпускает.

Вы спрашиваете, где я черпала силы в тяжелые моменты? Я научилась жить одним днем. Перестала думать, что будет дальше. Заживают раны – хорошо, боль утихла – прекрасно, предлагают протезирование – замечательно, предлагают поездку в Австрию – конечно! Меня все время кто-то вел и направлял. И знаете, в этом состоянии есть свои преимущества.

Когда-то, в прошлой жизни, я ничего в своей вечной беготне не замечала. Пахала, не поднимая головы. И строила планы: "Вот будет лето, отпуск, отдохну, а потом, может, начнется какая-то другая жизнь". Теперь я вообще не думаю о том, что будет летом или через месяц.

Прошел день – и хорошо, и спасибо. Завтра будет новый. Весна на пороге, листочки уже распускаются, можно посидеть в парке, наслаждаясь солнышком. Я и помыслить не могла полтора года назад, что буду сидеть на скамейке, положив ногу на ногу. А вот сижу! И это благодаря людям, которые верили в меня даже больше, чем я сама.