Україна може отримати нове джерело дешевого газу для населення

Світовий ринок газу чекає справжня революція. На цьому тижні в Стамбулі відбувся Міжнародний нафтовий конгрес, який раз на рік збирає всіх провідних виробників. Там лідер галузі, саудівська Aramco, приголомшила своїми планами: не тільки збільшити обсяги переробки нафти, а й стати великою газовою компанією. Про це пише Андрій Старостін для Ubr, передають Патріоти України і цитують далі:

"Уже утвержден десятилетний план инвестиций на $300 млрд., которые позволят нарастить ежедневную добычу аравийского газа до 650 млн. куб м, а это 237 млрд куб м в год.

Сомневаться в серьезности этих заявлений не приходится. В 2012-2017 гг. добыча газа саудитами удвоилась (до 424 куб. м/сутки) даже без особых усилий с их стороны. Сейчас же, учитывая возросшие амбиции, рост должен еще больше ускориться. Впрочем, как видно из цифр саудовского плана, наращивать газовую добычу в разы страна не намерена. И это интригует профильную общественность еще больше: есть подозрения, что Саудовская Аравия намерена интриговать рынок перманентными перерасчетом добычи.

Для всей Восточной и Южной Европы заинтересованность Саудовской Аравии в природном газе означает ужесточение конкуренции за потенциальных покупателей, что чревато снижением цен на газ, в том числе, и розничных, для населения. Первыми дивиденды от саудовского «газового поворота» готовятся получить транзитные страны, в частности, Турция, Греция и две республики Кипра, которые ради газа даже готовы помириться и создать федерацию. Все эти государства стоят на уже построенных или активно строящихся трубопроводах по экспорту газа в Европу.

При условии, что ближневосточный газ всегда будет дешевле более удаленных от Европы приполярных ресурсов РФ, Украине также стоит готовиться к его транзиту или хотя бы к операциям по замещению поставок из различных источников на украинском СВОП-рынке. С этой целью наши власти еще в 2014 году ставили НАК «Нафтогаз Украины» задачу войти хотя бы в один трубопроводный проект в Турции, чтобы обеспечить коммерчески эффективный доступ к растущей волне ближневосточных ресурсов.

Кого похоронит газовая волна

Заявленные Aramco в Стамбуле цифры означают, что Саудовская Аравия хочет перепрыгнуть с нынешнего восьмого места в мировом рейтинге самых крупных добытчиков газа сразу на третье. Для этого Эр Рияду придется обойти Иран, Катар, Канаду, КНР и Норвегию. Вперед себя сауды решили «пропустить» лишь США и Россию. Если все пойдет по плану, новая ТОП-3 газодобытчиков сформируется к 2027 году.

Опередить США саудитам не удастся по той причине, что там добыча газа стремительно растет, благодаря открытию гигантских и доступных сланцевых бассейнов. Российская же добывающая отрасль из-за санкций никаких открытий не делает. Газовый рынок РФ не выдержал падения мировых цен на углеводороды, и уже несколько лет топчется на месте. Стоит вспомнить хотя бы запасы газа на шельфе оккупированного Крыма, которые ранее были разведаны за украинские деньги, и фактически не стоили россиянам ни копейки. Всего РФ получила «в подарок» не менее 27 крымских газовых месторождений. Но осваивают их пока не слишком активно, что, по меньшей мере, странно.

Ведь в отличие от отдаленных месторождений российского Заполярья, месторождения Крыма, Тамани и шельфа Туапсе расположены рядом с рынками сбыта, и относятся к категории легкодоступных.

Так что как в итоге распределяться места в самой обновленной ТОП-3 — большая интрига.

Опережающие ныне Эр Рияд по добыче газа КНР, Иран и Канада имеют почти равные шансы подняться на второе место в мире. Все будет зависеть от того, кто из них первым успеет развернуть необходимую новую портовую и трубопроводную инфраструктуру. Например, Катар попал в уже второй после 2014 года острый кризис в отношениях с соседями, и развивать газовые проекты ему будет сложнее. Остальным странам пока ничто не мешает. Особенно это касается Ирана, у которого оказались развязаны руки благодаря отмене санкций.

Саудовский потенциал

Сейчас годовая добыча в Саудовской Аравии составляет 110 млрд куб. м, которые потребляются исключительно внутри страны. Почти весь газ идет на местные нефтехимию и ТЭС, которые обслуживают нефтяные промыслы. Инфраструктура же для экспорта газа из этой страны развита слабо, что сдерживает рост добычи.

Внешних газопроводов у Саудовской Аравии пока что нет, а основу инфраструктуры составляют всего две внутренних трубы. Их явно мало для какого-либо заметного роста экспорта через LNG-терминалы, которых, кстати, у Саудовской Аравии тоже нет — основными экспортерами сжиженного газа в Персидском заливе являются Катар, ОАЭ, Оман и Йемен, которые вовремя построили флот танк-газгольдеров и диверсифицировали свои нефтяные доходы.

Саудовской Аравии долгие годы было выгоднее вывозить за границу свою дешевую нефть, а не более капиталоемкий газ. Отсюда и слабая инфраструктура. Это трубопроводная линия сжиженного газа Абхак-Янбу, Abqaiq-Yanbu Natural Gas Liquids, AYNGL. По мощности она намного превышает свой ближайший и единственный региональный аналог, украинский сегмент аммиакопровода Тольятти-Одесса.

Другую часть экспортной инфраструктуры Аравии формирует конфискованный ранее у Ирака нефтепровод Iraq Pipeline through Saudi Arabia, IPSA. Он идет с Ирака через Кувейт к берегу Красного моря, где Эр Рияд намерен развернуть новые выносные терминалы на LNG-танкерах. В начале 2000-х годов IPSA был конфискован саудитами у Багдада в счет погашение ущерба от иракского нападения на Кувейт. В 2012 году эта линия была восстановлена, и затем преобразована в газопровод.

Почти интимные нюансы

Нефтепроводы преобразуются в газопроводы очень редко, дешевле построить новый. И после того, что Эр Рияд умудрился сделать с нефтепроводом, много лет назад отобранным у Саддама Хусейна, экспертное сообщество сделало вывод: кроме своего газа, Аравия намерена заняться еще и транзитом чужого (из Ирака и Кувейта).

И именно это направление гарантирует ей быстрое продвижение в мировом рейтинге газовых производителей. План прост.

Во-первых, — это иракские товарные репарации. У сильно разрушенного войной и Исламским Халифатом Ирака совсем мало денег. Он вынужден делать Эр Рияду и Кувейту товарные, а не денежные выплаты по репарациям за минувшую войну. И платить долги Багдад будет именно газом, а не нефтью, которой у саудитов и так хватает. Эти выплаты станут существенным элементом саудовского газового экспорта.

Во-вторых, на руку газовым амбициям Саудовской Аравии играет военная изоляция ее сухопутных соседей. Война в Сирии будет идти еще очень долго, и газодобыча в соседнем Ираке, за исключением соединенного ГТС Турции иракского Курдистана, осталась в абсолютной изоляции от экспортных путей. За исключением единственного Mina Al-Ahmadi Gasport, больших LNG терминалов у Ирака и Кувейта нет. И выходит, что после дефрагментации Сирии, кроме ГТС Аравии, этим странам попросту некуда откачивать свой природный газ, который добывается с избытком.

В-третьих, на руку газовым амбициям Аравии играет перспектива блокадной или военной изоляции Ормузского пролива из-за конфликта Лиги Арабских стран с Ираном и Катаром. Если в итоге проход танкеров через Персидский пролив по тем или иным причинам будет ограничен или блокирован. У ОАЭ, Бахрейна и Катара не останется другого выхода, кроме как пользоваться для экспорта газа саудовской трубой AYNGL порта Янбу на Красном море. Платить за транзит они явно будут натурой, то есть газом.

Как Украина теряет газ

Пока что все перечисленные выше задумки Саудовская Аравия не реализовала в полной мере. Сейчас Эр Рияд предпринимает для развития газовой индустрии три шага:

1. Быстрый запуск больших новых саудовских месторождений газа сланцевых пластов. Для добычи этого ресурса минувшей зимой саудовские компании заключили контракты на поставку услуг и оборудования общей стоимостью $50 млрд.
2. Фрахт плавучих LNG-терминалов для увеличения отгрузок газа с побережья Красного моря.
3. Трансграничные газопроводы-перемычки.

Странам Южной Европы и Украине последний шаг Эр Рияда наиболее интересен. В ходе этого проекта Саудовская Аравия проектирует газопровод-перемычку между AYNGL и построенным еще в 2010 году, но до сих пор незагруженным газопроводом Arab Gas Pipe. Он идет из Египта в Иорданию с ветками на Ливан и Сирию. Выход на эту газопроводную сеть позволит Саудовской Аравии выводить значительные объемы газа на рынок Турции. Пока что мощность этого работающего вполсилы транс-арабского газового проекта совсем невелика, и составляет всего 5-10 млрд куб м в год на разных участках.

Эта мощность может быть быстро увеличена до 30 млрд куб м в год и более при одном условии: если у Saudi Aramco получится договориться о приеме газа с владельцами морских LNG-терминалов, которые работают в Египте и Израиле на месторождениях в Средиземном море. Некоторые из этих месторождений считаются достаточно крупными (Zohr, Tamar и Leviathan). Но зачем их владельцам быстро истощать запасы, если можно добывать медленно, и зарабатывать основные деньги на транзите аравийского газа, который дешевле газа средиземноморского?

Если правительства Египта и Израиля начнут доплачивать владельцам месторождений «за патриотизм», то те, конечно, будут развивать только свой газовый экспорт. Но в таких случаях обычно все решает твердый доход, а не вечно зыбкие государственные субсидии.

По состоянию на сегодняшний день, никакие переговоры не проведены, а самые вероятные будущие клиенты основного отгрузчика сжиженного газа из Саудовской Аравии, Yanbu Esport Refinery — это газовые терминалы Турции, из-за которых Украина не может найти общий язык с Анкарой о пропуске танкеров в Черное море. Это терминалы Marmara Eglisi и Egegaz Aliaga, которые Турция пытается загрузить полностью. Они могут принимать более 10 млрд куб м., а неиспользованная турецкая мощность разжижения газа составляет 4 млрд куб м. Для сравнения, этот «спящий» объем равен половине тех 8 млрд куб, которые Украина закупила в Словакии в самом критическом для экономики 2014 году. Странно, что ни тогда, ни позже наши власти к Турции за СВОП-поставками не обращались. Хотя лозунг избавления отечественной экономики от российской газовой зависимости выдвигался уже тогда.

Повод поторговаться

Как бы там ни было, трубопроводный экспорт ближневосточного газа на юг Европы через Турцию и Грецию — это сравнительно отдаленное будущее, которое наступит не ранее 2020 года. В то время, как СВОП-операции с новыми газовыми ресурсами в танкерах актуальны для Украины и всего региона, как говорится, «еще вчера».

Все дело в том, что газ с турецких LNG-терминалов может создать заметный профицит на внутреннем рынке Турции. Используя этот избыток, тамошние компании намерены увеличивать перепродажу лишнего российского трубопроводного газа странам Южной Европы и Украине. Но вместо работы в этом достаточно сложном, хотя и очень перспективном направлении украино-турецких СВОП-операций, в Киеве предпочитают биться лбом об стену: дело дошло даже до официальных жалоб в США на Турцию из-за того, что та отказывается пропускать танкеры в Украину через Босфор.

Со стороны суть этих жалоб выглядит довольно абсурдной. Основные наши претензии в том, что при наличии ресурса для достаточно простых, «бумажных» СВОП-операций между Украиной и Турцией, последняя, дескать, вредничает и почему-то не хочет оставлять свои терминалы недозагруженными вместо того, чтобы пустить танкеры-газовозы к украинским терминалам.

Неповоротливость Украины и нежелание предметной интеграции с газовым рынком Турции и Ближнего Востока имеет одно объяснение: внутренние бюрократические реформы. Еще несколько лет назад НАК «Нафтогаз Украины» получил указания от властей стать одним из инициаторов строительства стратегически важного турецкого газопровода TANAP, но воз и ныне там. Ничего не меняется и в подходах Киева к танкерной проблеме Босфора, и появлению на рынке Турции аравийских ресурсов LNG.

Ранее инертность Украины в развитии южного направления импорта газа оправдывалась отсутствием трансграничных перемычек и слабым развитием трубопроводной инфраструктуры. Но это оправдание отпало после ареста российских акций украино-турецкого консорциума «Газтранзит»: теперь нам уже никто не мешает, но развития все равно нет.

С 2016 года, очередным тормозом интеграции Украины с азиатскими газовыми партнерами стали называть Стокгольмский арбитраж между «Газпромом» и «Нафтогазом», итогов которого надо было подождать. В 2018 году, скорее всего, также найдутся какие-то отговорки.

Например, нужно будет передавать контроль над ГТС от «Укртрансгаза» к новому ГП «Магистральные газопроводы». Последнему все равно рано или поздно придется участвовать в турецком трубопроводном проекте TANAP. Вполне возможно, что новые газовые амбиции Саудовской Аравии по выходу на мировой газовый рынок смогут встряхнуть инертную украинскую газовую политику.

Киеву придется не останавливаться на достигнутом уровне реверсных и СВОП-поставок, которые фактически работают только с двумя странами — Словакией и Венгрией. Поменяв российскую монополию на другую, реверсно-центральноевропейскую, украинские власти не добились необходимого роста конкуренции в импорте, что определило рост розничных цен на газ для населения и коммунальных компаний. И без разработки новых направлений импорта, добиться снижения розничных газовых тарифов будет невозможно".