​Справжня еліта держави: Суддя-снайпер презентував книгу про свій шлях "кіборга" у складі 93-ї бригади (фотофакти)

У складі 93-ї окремої механізованої бригади Олександр пройшов Авдіївку, Піски, Нетайлове і Первомайське. Був у самому пеклі, наголошують Патріоти України. Подробиці тих боїв і переживань знайшли відображення в книзі.

Як повідомляє IT Sector, актовий зал alma mater автора, Національного юридичного університету імені Ярослава Мудрого, де пройшла презентація, був заповнений курсантами, військовими, цивільними активістами і звичайними громадянами. У заході абсолютно не було пафосу, зате були присутні тепла і дружня атмосфера, душевність, відкритість ...

"В этой книге не вся правда, но всё, что есть в книге – правда. Конечно, мы не все сказали в этой книге о войне. Мирному человеку и не нужно о ней все знать. Кто хочет знать о войне все, должен пойти на войну", - отметил Александр, который после демобилизации из зоны АТО влился в ряды пограничников и продолжает служить Украине.

В планах автора - написать подобный дневник о работе стражей границы. Также он признался, что примет участие в следующей волне мобилизации в качестве советника и намерен создать центр для подготовки офицеров запаса.

На презентации можно было приобрести "Военный дневник" за 100 грн. Все средства автор передаст харьковскому военному госпиталю.

Вот несколько отрывков из книги Александра:

"...Когда вернулись с полигона в ППД (пункт постоянной дислокации), я пошел в магазин, купил еды. Сел в скверике за КПП, поел.
Набрал Ротного и сказал, что готов прибыть на замену погибшему.
Гвардии капитан Кудря немного помолчал и ответил:
- Мне нужен ты и еще четыре человека. Подберешь добровольцев и подашь списком Мазнику: пусть проведет приказом через штаб. Не задерживайтесь!
Добровольцев можно было не подбирать, я верил: стоит мне только предложить ехать - и согласится любой. Так что вопрос был лишь в том, кому предложить.
Пока дошел до казармы, обдумал, кого из взвода я хотел бы видеть рядом с собой в бою.
Первым предложил Медведю. Он сразу согласился.
Вторым - Косте Ходаку. Кос тоже был согласен, сказал лишь, что он с напарником. Мы нашли напарника, Рому Сасика - тот тоже был готов.
Четвертым я хотел забрать Рустама, но его нигде не было...
Уже шел в палатку, чтобы предложить ехать Деду, когда меня догнал запыхавшийся Рустам.
Он как раз вернулся с ежедневной пробежки, и в казарме ему сказали, что я его искал... Рустам ехать согласился.
Я рассказываю об этом так подробно только по одной причине.
Я выбрал четверых из одиннадцати.
И вышло, что судьба моими руками разделила моих же товарищей на живых и мертвых...
Мы впятером ехали в звездорез, в огонь только что начавшейся наступательной операции. Впереди были Пески, Авдеевка, Первомайское, Нетайлово, "Зенит", Донецкий аэропорт...
Но мы уцелели. Все.
Семеро, оставшиеся в ППД, готовились еще полтора месяца.
Стрельба. Тактика. Краткосрочные снайперские курсы в Житомире.
На фронт они вышли только в конце августа.
Под Иловайск.
Никто не вернулся.."

"13-17 января 2015г., заместитель командира 2 взвода роты снайперов 93 гвОМБр гвардии старший сержант Константин Ходак, "Кос"
...Поздним вечером 13 января выдвинулись из базового лагеря на метеостанцию Донецкого аэропорта, или, как ее еще называют, РЛС ДАП.
Мы ехали менять предыдущую смену: Калину, Валеру, Бороду и Толстого. Они 9 декабря заменили на Метео Ваню-лейтенанта, Юриста, Ромашку, Пельша и Жеку.
Саня Панда сидел за рулем нашей "Мазды", рядом с ним Ротный, сзади – я и Женька. Медведь и Ромашка ехали в кузове.
Женя Позитивчик и Ромаха выходили на Метео уже второй раз. Старшим группы был я.
Панда наконец-то отключил "стопари" в машине, поэтому мы подобрались к метеостанции ничем себя, в темноте, не обнаруживая, что называется, "без выстрела".
Когда выкинули из машины наши пожитки, я взглянул на поле. На него только что упали "Грады". Они что-то подожгли, хотя чему там, в битом-перебитом поле, гореть?!
На заснеженной целине встал огненный вихрь. Это было какое-то завораживающее зрелище - пожалуй, самое впечатляющее, из всего, что я видел за войну…
Я стоял буквально с открытым ртом, пока Паша Калина не заорал:
- Давайте в здание! "Грады" с перелетом упали, сейчас по нам навалят!
Мы сменили пацанов, и в ту же ночь приступили к обороне. Жека и Ромаха встали на стационарных позициях - на "Кабинке" и на "Севере". Мы с Медведем затихарились во дворе и иногда обходили периметр.
Все дни, что мы провели на Метео, было довольно тепло, но очень сыро и промозгло. По ночам, конечно, примораживало.
Обстрел из минометов был практически постоянным и очень жестоким. Часто насыпали из "Градов".
В основном, били по нам со Спартака.
Полуразваленное здание метеостанции спасало от полного уничтожения только то, что с Востока оно было прикрыто бугром. На бугре находились наши окопчики…
Ну что рассказать: несли службу, держали оборону, отстреливались. Из пулемета по монастырю наваливали. Далековато, правда…
По нам с монастыря регулярно бил "Утес". Причем так приноровился, гад, что попадал в трубу метеорологической вышки, чтобы рикошеты шли в периметр. А ведь монастырь был от нас в 1800 метрах, близко к пределу прицельной дальности НСВ…
Однажды Медведь схватил такой рикошет в плечо: пуля 12,7 шлепнула его сверху, довольно чувствительно, но не натворила бед. Скорее всего, это был уже двойной рикошет: от трубы и от стены метеостанции.
На мне постоянно висело три рации: местная "метеостанционная", наша ротная, из тех, что Юрист добыл - для связи с моей группой, и большая радейка-"мамка", командирская, для связи с бригадой. И ходил я с ними, как елка новогодняя - светящийся и мигающий. Зелепляй - не залепляй изолентой эти огоньки на рациях, на морозе все равно отвалится.
Было нас всего на метеостанции где-то человек 14. ОУНовцы, корректировщики из 81-й десантной… Единого командования не было.
На третьи сутки, на рассвете, я был на "Кабине" и услышал мотор танчика. Я знал от пацанов, что это сепарский танчик-ас: он выскакивает на летное поле, крутится по нему, как на коньках, обваливает и терминал, и Башню, и даже Пески.
Захотелось как-то помочь.
Я знал, что "метеостанционные" радейки сепары слушают. По нашей ротной рации вышел на Ромаху, сказал, чтобы он дал ее в руки Прокурору - корректировщику из 81-й.
Прокурору, в нашу ротную моторолу, описал ситуацию, предупредил, что сейчас по "метеостанционной" буду гонять "дезу".
И начал:
- Я Кабина, я Кабина, слышу на 12 часов танчик! Как только увижу, что катается, буду наводить на него арту, будьте в готовности, в готовности пере-давать поправки, прием!
Прокурор отвечал мне что-то, не менее убедительное
Так мы с ним очень содержательно поговорили.
Звук танкового двигателя стал удаляться. Танчик ушел…
Обстрелы продолжались. Трубу нашей буржуйки на крыше так покорежи-ло, что печка гореть перестала. В минуту редкого затишья, мы с Ромашкой вы-лезли на крышу. Труба была перекручена и вся издырявлена осколками. Рома-ха, как знатный строитель, двумя ударами ноги сломал ее заподлицо с крышей, и печка опять разгорелась.
А так, ну что: сидим на позициях. Жахнет мина - Медведь мне по рации:
- Ты в норме?
Опять жахнет - я ему:
- Ты в порядке?
Так и жили.
Сепары часто подходили к пролому в заборе, к тому, что за кустарником, и наваливали по кабине из стрелкотни. "Утес" с монастыря тоже прижимал, не давал голову поднять. Но я приноровился. Сидя на дне окопа, накидывал из подствольника несколько "кабанчиков" за забор - туда, к пролому. Мало им не казалось.
Что еще вспоминается? Однажды я, по нашей ротной традиции, Медведя
штрафанул на 100 гривен за выход на улицу без каски. Потом как-то побежал я за дровами. За дровами надо было бегать, и чтобы кто-то тебя прикрывал.
Ну, и выбежал я - без каски и брони. Женька с автоматом кроет меня…
А Медведяка за углом затаился - и курит. Потом долго мне "предъявлял" и язвил…
Однажды ночью мы с Медеведем шли с позиции отдыхать. За зданием метеостанции располагалась большая яма - под блиндаж рыли. Тропинка была совсем узкая. Я поскользнулся – и, во всей амуниции, ухнул в эту яму башкой вниз! Метра на два заглубился.
Ну, обошлось без жертв. Было бы глупо и банально свернуть шею в месте, где летает столько благородного зазубренного металла!
В этот период "договорняки", по которым наши заезжали на ротацию в терминал через сепарский Донецк, сошли на нет.
Через Метео часто проходила наша техника, выскакивала на летное поле и рвалась по диагонали, "навпростець", к терминалу. Бывало так: уйдут три "бэхи", а назад придут две. Война…
Кажется, 15 января, на метеостанцию пришла группа спецназеров из третьего полка. Трое у нас в комнатухе поселились. Вторым ярусом, под нашими топчанами, на полу ночевали.
"Грады", когда рядом ложатся - стены эти, хлипкие, ходуном ходят…
17 января армия пошла в наступление на монастырь.
Мимо Метео проходили танчики и "бэхи", выскакивали на поле, били по монастырю, терминалу, гаражу, что был западнее развалин диспетчерской вышки.
Сепарские "Грады" старались уничтожить нашу технику еще на подходе: как только слышали движки – сразу обваливали. Попадали и по нам.
На мотолыге из-под монастыря привезли первых раненых пехотинцев, че-ловек 11 их было. В основном – в ноги. Многие – "тяжелые".
Я командовал разгрузкой, пацаны носили 300-х. Медведь взваливал себе на плечи по одному человеку, и нес. Ромашка и Жека с другими ребятами вчетвером носили, на плащ-палатке.
Стали их перевязывать. Ромаха рассказывал: жгутует он одного мужичка, а жгут рвется! Старье… Ножом пытается штанину взрезать – нож не режет, затупился. Мужичок говорит ему:
- Братуха, поправлюсь - заточу тебе нож, как бритву! Я знаешь, какой заточник? От Бога!
Ну, зажгутовал его Ромаха как-то. Только, вроде, потом узнавал - не выздоровел этот мужик…
Приехали медики из батальона "ОУН". Красавцы! Помощь наладили, эвакуацию наладили!
Пришла броня, погрузили мы в нее и на нее раненых, эвакуировались они.
Потом, ближе к вечеру, но еще засветло, приехали на "Мазде" лейтенанты - Ваня и Леша. Забрали нас.
Такими были мои крайние бои в Донецком аэропорту…"