"Владимир Зеленский и русский "крот", - Рибніков

В Украине свирепствует "Большая стройка". Универсальной разменной монетой стали спецслужбы. Руководство страны тайно перебралось в Бровары, чтобы посмотреть, как догорают машина журналиста-расследователя Ткача и флигелек журналиста-расследователя Бигуса. Президент Зеленский не теряет надежды разоблачить в своем ближайшем окружении русского "крота".

***

- Помню, как мне тоже машину сожгли, только хорошую, - мечтательно сказал Зеленский, незаметно засовывая ногой пустую вонючую канистру под пылающую Kia Cerato программы "Схемы: коррупция в деталях". - Стоял декабрь 2014-го. Вечерело. Я бичевал пороки Порошенко во дворце "Украина", и вдруг вбегает Ленка, вся морда в саже, спички веером...

- Да, при Порохе журналистам-расследователям было по-настоящему опасно, - с надрывом сказал журналист-расследователь Ткач. - Но у нас в журналистике все просто: или президент Зеленский станет президентом, при котором убьют еще одного журналиста, или... Или...

- Та может еще не убьют, - примирительно сказал Ермак.

- Не стоит рисковать жизнью преданных журналистике людей, - предупредил Ткач. - Мои разоблачительные сюжеты посмотрели миллионы.

- И что оно им дало? - засмеялся Ермак.

Зеленский рассеянно достал из кустов еще одну вонючую канистру и плеснул из нее в огонь. Машина полыхнула сильнее.

- Надеюсь, полиция узнает, кто поджег автомобиль, на котором мы в течение четырех лет снимали свои злободневные материалы, - с отчаянием в голосе сказал Ткач.

- Я тоже на это надеюсь! - с жаром вскричала Мендель. - Однажды я тоже расследовала коррупцию Порошенко, и меня подвергли жесткой цензуре, а потом еще и сожгли телеканал со мной внутри. Все журналисты погибли!

- Да, при Порохе смерть поджидала нас на каждом углу, - сказал Ткач, - но...

- Слушай, ну харош уже, - устало сказал Зеленский, доставая третью канистру. - Зачем тебе вообще машина? Дороги разбивать? Ты вообще знаешь, сколько дорог мы построили в рамках программы "Большая стройка"? Ты знаешь, что их вот такие, как ты, засранцы уже разрушили, и теперь в следующем году мы будем строить мосты? Следующий год - год мостов!

- Очень интересно, почему Ленка и Саакашвили пропали одновременно, - как бы размышляя вслух, сказала Мендель. - Странное совпадение, не правда ли? Пока Владимир Александрович, не жалея живота моего...

- Давайте лучше искать русского "крота" в моем ближайшем окружении, - быстро перевел тему на менее опасную президент Зеленский. - Конечно, я в это не верю, но, может, он сейчас среди нас?

- Нет, - сказал Ермак.

- Ну что ж, нет так нет, - развел руками Зеленский. - Признаться, когда пошли все эти грязные фейки...

- Очень интересно, - снова как бы невзначай сказала Мендель, - может, это русский "крот" снял для Ленки и Саакашвили уютную конспиративную квартирку?

- Нет, - сказал Ермак.

- Видишь, это не он, - сказал Зеленский Мендель.

Неподалеку что-то полыхнуло и затрещало. Все обернулись в том направлении и увидели новый пожар, стремительно охватывавший скромный флигелек по соседству.

- Это же флигелек журналиста-расследователя Дениса Бигуса! - воскликнул журналист-расследователь Ткач.

- Да ну, не может быть, - удивился Зеленский.

- Еще как может, он в списке сайта "Миротворец", - сказал Ткач. - Но кто же это так распоясался? Что за бандит мог сотворить такое в наше просвещенное время?

Из темноты вынырнула фигура заместителя главы ОП Олега Татарова с двумя пустыми канистрами в руках.

- Ух! - воскликнул Татаров, весело размазывая сажу по щекам. - Ух! Допрыгался, обдолбыш сраный.

- Не смейте называть обдолбышем уважаемого журналиста-расследователя Бигуса, - возмутился журналист-расследователь Ткач. - Чай, не при Порошенко живем.

- А при ком? - буркнул Зеленский.

- Какой еще Бигус? - удивился Татаров. - Это флигелек Стелькина, а он наркоторговец.

- Это флигелек Бигуса, - упорствовал Ткач.

Татаров сверился с блокнотом и улыбнулся еще шире.

- Нет, у меня все точно, - сказал он. - Это флигелек Стелькина, а он наркоторговец. Наш президент Владимир Александрович Зеленский дал нам месяц на то, чтобы покончить с закладками наркотиков, а здесь была самая большая закладка в городе. Слышите, как пахнет коноплей и метом?

- Нет, - сказал Ткач.

- Напрасно, - сказал Татаров.

- Ой, - вскрикнул Ткач, водя пальцами по экрану смартфона, - прошу прощения, я ошибся. Это и вправду не флигелек Бигуса. У Бигуса вообще никакого флигелька нет.

- Как?! - заорал Зеленский и гневно уставился на Татарова. - Ты что вообще подпалил, рукожоп?!

- Это не я, - возмутился Татаров. - При чем тут я?!

- Как пишет журналистам мой советник Подоляк, "нет темы для обсуждения", - развел руками Ермак.

- Может, это теракт русского "крота"? - саркастически спросил Ткач.

- Нет, - сказал Ермак.

На свет пожаров, поддерживая друг друга под руку, вышли руководители переговорной группы Кравчук и Фокин. Рядом с ними плелась незнакомая старуха-алкоголичка сильно угашенного вида.

- Я слышал, тут говорят о теракте русского "крота"? - вкрадчиво спросил Фокин. - У меня есть версия, и она серьезная. Если бы этот теракт не совершил русский "крот", его бы совершили корабли НАТО. Ведь почему американские авианосцы вошли в Босфор, в Дарданеллы?

- Почему? - затаив дыхание, спросил Зеленский.

- Да компот же, цитрус сыроварный, - объяснил Фокин. - Так что Путина можно понять как с Крымом, так и без.

- Да, я тоже всегда понимаю Путина, - похвалился Зеленский.

- Я слышала, Владимир, вам в Запорожье разрубили огурец? - лукаво прошептала Мендель на ухо Зеленскому. - Какой-то казак вроде бы попросил вас взять его в руку, ничего себе!

- Тихо ты, - шикнул на нее Зеленский. - Дай мудрецов послушать.

- Я внимательно слушал Грызлова, Козака, всех русских, - солидно сказал Кравчук, польщенный вниманием юноши, - я чувствую, все они хотят, чтобы в Донбассе был мир. России надоела война, русские матери плачут по своим погибшим сыновьям.

С этими словами Кравчук взял бабку-алкоголичку за плечо и почтительно подтолкнул ее к Зеленскому.

- Это убитая горем старушка-мать погибшего русского солдата Моторолы, - сказал он. - Загляните ей в глаза, Владимир Александрович, и вы увидите, какие слезы в них стоят.

- Я видела, Владимир, как какой-то беларус показал Соловьеву по телевизору писюн, - опять лукаво прошептала Мендель на ухо президенту. - И что я вам скажу, играть он не умеет.

- Да отстань уже, вот привязалась, - с досадой оттолкнул ее Зеленский, подошел к бабке и с глубоким сочувствием заглянул ей в глаза.

- Чё, хахлатка, гаарелка-та есть? - заплетающимся языком спросила бабка. - Гаарелка, гваарю, есть? Бухать, бухать. Памянем сыночка-то маво, Моторолушку, его хахлы праклятые убили, кравиншку-та маю, гаарелки дай.

- Сочувствую вашей утрате, - пристыженно сказал Зеленский. - Все виновные будут наказаны, а Мотороле я ко Дню независимости присвою звание народного артиста Ук...

- О, гарелка-та! - закричала мать Моторолы, выхватила у Татарова канистру и принялась жадно булькать бензином.

Через минуту, полностью опустошив емкость, бабка азартно крякнула и грохнула канистрой оземь.

- Храаша-т, чертовка! - воскликнула она. - Налявная! Вставила не па-детски!

С этими словами она пошла юзом и упала в огонь. Раздался взрыв. Начавшая уже затухать машина Ткача вспыхнула с новой силой. Разомлев от тепла, Кравчук и Фокин уснули, уютно прислонившись друг к другу спинами.

- Ну все, пропала тачка, - вздохнул Ткач. - Пользуясь случаем, по многочисленным просьбам телезрителей, хочу сообщить номер карточки, на который можно перечислять нам деньги на новый автомобиль...

- Берите сразу два, - посоветовал Ермак.

- Лучше три, - прикинул Ткач и ушел.

- Тихо все! - свистящим шепотом сказал Зеленский. - Смотрите!

Все разом умолкли и посмотрели в том направлении, в котором указывал президент. Посреди ближайшего приусадебного участка словно сама собой росла земляная горка. Через несколько секунд из нее вылез осторожный крот. Он держал в лапках томик Пушкина.

- И Шереметев благородный, и Брюс, и Боур, и Репнин, - продекламировал крот, - и счастья баловень безродный, полудержавный властелин...

- Вот он, русский крот, - пробормотал Зеленский. - Какой ехидный. Это кого он, интересно, имеет в виду? Что еще за баловень безродный?

- Не нашего ума дело, - быстро сказал Ермак. - Валим отсюда, не дай бог Путин узнает, что мы видели.

...Долгожданный мир стал еще на один шаг ближе.

Василь Рибніков

Джерпело